«Дайте себе слово»: Катя Майорова о писательстве, критике и будущем бумажных книг

Со стороны твоя жизнь может показаться сбывшейся мечтой — писательница, книги издаются, хорошо зарабатываешь. Как ты сама относишься к своему образу жизни и насколько тебе нравится то, чем ты занимаешься?

Когда раньше меня спрашивали, чем я занимаюсь, отвечала — журналистка, веду блог. Сейчас же просто называюсь писательницей и ничего больше не добавляю. Я пишу книги — заказные, свои — этим и зарабатываю на жизнь. То, что со стороны это выглядит, как сказка… Наверное, в какой-то степени так и есть.

Я стремилась к такой жизни, я понимала, чего хочу. Осознавала, что мне нужно зарабатывать деньги, что у меня хорошие аппетиты буквально на всё: люблю дорогие вещи, люблю отдыхать и путешествовать, мне хотелось жить в центре Москвы — и вот я здесь живу.

Принято считать, что в литературе много не заработаешь. При этом мне не хотелось идти на компромиссы и заниматься чем-то другим — я всегда хотела именно писать. И много лет упрямо к этому шла.

Не могу сказать, что считаю себя суперуспешной. Наверное, любой человек, который скажет «я успешен», остановится в развитии ровно в этот момент. И дело здесь не в принижении своих достижений, а в мотивации к дальнейшим действиям.

Сейчас мой основной источник дохода — это заказные книги для клиентов, и меня как автора это иногда удручает. Пока доход от моих книг разительно отличается от того, что приносят коммерческие проекты. И вопрос не столько в количестве проданного тиража, сколько в ставке писателей в издательствах и в целом ценообразования. И конечно, в такие моменты начинается период самобичевания: я вроде как успешна в заказных книгах, хорошо на них зарабатываю, но где же мои сотни тысяч на собственных произведениях, а? Но на самом деле мне глобально нравится то, чем я занимаюсь, нравится работать с клиентами.

Работа с клиентами вдохновляет — даже не в плане заработка, а в плане пользы, которую я приношу. Когда вижу, что человек хочет выпустить книгу, а сам он, допустим, успешный предприниматель, у которого нет времени писать, то чувствую, что помогаю создать продукт, который важен этому человеку и его бизнесу. Или приходит, допустим, топ-менеджер рекламного агентства, который всю жизнь мечтал писать художественные книги, но не знал, как к этому подступиться, — и когда под моим наставничеством у него получается, я чувствую невероятный кайф. А ещё у меня со всеми клиентами действительно хорошие отношения — это для меня важно. Я вдохновляюсь ими, учусь у них, это всегда успешные люди — каждый в своей сфере.

А ты помнишь ощущения, когда впервые держала в руках свою первую книгу? Как это было?

О, я прекрасно помню, и это были ужасные ощущения. Я как раз много об этом написала в новой книге «Раньше девочки носили платья в горошек», которая скоро выйдет в издательстве Clever.

Просто представьте: вот я написала книгу, вот мы издали её в типографии у отца, вот ко мне приехали чемоданы с тиражом. И тут я испытываю такую жуткую грусть от вида коробок с книгами — ведь сейчас они никому не нужны. Всему миру глубоко наплевать на то, что я написала книгу. И меня это просто убило.

Думаю, было важно через это пройти, принять и осознать, что то, что ты пишешь, никому не надо. Это звучит ужасно удручающе, но это правда. Когда ко мне пришло это осознание, градус важности спал и я смогла спокойнее относиться к своему творчеству. Когда принимаешь, что по большому счёту твой продукт никому не нужен, становится ясна задача: нужно сделать так, чтобы люди его захотели. А как это сделать? И вот здесь ты начинаешь думать, делать, предпринимать.

Расскажи, как ты продвигаешь свои книги?

Первая книга «Кир» и вторая «Йенни» вышли самиздатом в 2015 и 2018 годах, и когда они вышли, я бросила все силы на продвижение.

Я закупала рекламу для блога и позиционировала себя писательницей-самиздатником. У меня была маркетинговая легенда: мне отказывали издательства, а в результате я продала тысячу книг — и это привело читателей, а за ними пришёл интерес к книгам.

Сарафанное радио тоже помогало. В 2016–2017 годах был бум роста личных блогов, и как раз тогда я начала впервые называть себя писательницей, а свой блог — писательским. Это тоже привело большое количество подписчиков, так как ниша была ещё не занята.

Когда книги вышли в издательстве АСТ, ситуация поменялась. Я закупила рекламу у блогеров на YouTube и в Instagram — вот, пожалуй, всё. Ушла кулуарность истории про самиздат, что мы все такая большая семья — я, читатели… С одной стороны, я не жалею о выходе книг в крупном издательстве, потому что мне это стало полезным для личного бренда, но объективно продвижение прошло слабо.

Плюс издательская аудитория читателей более жестокая, чем твоя личная самиздатная, которая к тебе всегда лояльна, которая тебя любит. Поэтому я получила много негативных отзывов. Но мы всё равно продали большую часть тиража, осталось штук 500 печатных книг.

Когда в 2020 году вышла третья книга — «Одеон», я сразу себе сказала, что никак не буду её продвигать. Просто буду продавать на свою аудиторию. Она больше социально-политическая, я не чувствовала, что это коммерческий продукт, мне просто хотелось поделиться ею со своим читателями, и всё. Однако она неплохо продавалась — и продаётся до сих пор, мне на «ЛитРес: Самиздат» капают деньги с неё.

Сейчас у меня выходит новая книга «Раньше девочки носили платья в горошек». Это такой сторителлинг: история моей жизни, пути в писательстве, в отношениях с телом, в личной жизни, а в неё вплетается много важных смыслов о карьере, работе, заработке — о том, что, наверное, интересно читательницам вашего издания, — а ещё о бодипозитиве, феминизме, о школьном буллинге, об опыте работы с психологом. В России такие книги пока мало кто пишет, притом что на Западе формат очень популярен. Я уверена, что после её выхода куча людей начнёт писать что-то подобное.

Книга выходит в издательстве Clever — они независимые и у них более точечный и более профессиональный, на мой взгляд, подход. Поэтому для новой книги мы разворачиваемся в продвижении, я в неё очень верю. Я попросила известных и медийных людей написать отзыв на книгу. Ещё будет промо в СМИ. А сейчас мы снимаем небольшой документальный фильм обо мне и о книге. Там классная обложка, очень говорящая. Будет закрытая презентация, по большей части для блогеров, будет и открытое мероприятие, встреча с читателями. Пишем запросы в СМИ формата Wonderzine и Marie Claire.

Продвижение более масштабное, потому что книга рассчитана на широкую аудиторию. Посмотрим, что из этого получится.

Блог ты ведёшь сама: и оформление, и тексты — всё это твоё. Занимаешься продвижением книг. Ты где-то училась маркетингу?

Сказать, что я целенаправленно обучалась, — нет. Мне кажется, это насмотренность, нахождение в блогерской среде: когда видишь, как делают другие, перенимаешь что-то для себя.

Почему люди, которые плохо учились в школе, большего добиваются? Могу на своём примере рассказать. Я училась плохо. Я не была глупой: если заставляла себя, то садилась и вникала в предмет. Но всегда понимала, что есть некий «злой коп» — учитель, родитель, завуч — и мне нужно выкрутиться и максимально успешно себя продать, чтобы получить не двойку, а хорошую оценку.

Конечно, за этим кроется синдром самозванца или что-то похожее. И когда ты так живёшь много лет, общение со «злым полицейским» становится определённым навыком, который очень помогает в продвижении и продажах. Ты учишься убеждать людей, что ты и твой продукт — крутые, даже если сам полон сомнений.

Если говорить про продвижение книг, то огромное влияние на меня оказал Артём Сенаторов, он проводил писательские марафоны, которые назывались «Таланта недостаточно», — и проводил их довольно жёстко. Сейчас, спустя время, я, возможно, не со всем согласна и иначе отношусь к делу, но тем не менее он научил нас отключать трепет перед своим произведением, трезво смотреть на рынок, воспринимать книгу как продукт.

Кроме того, чем дальше я расту и чем выше растёт мой доход, тем чаще я обращаюсь за помощью к другим людям, потому что сама уже не справляюсь с огромным количеством задач.

Я ищу специалистов, у которых можно попросить помощи. Это тоже нормально, к этому надо прийти: если есть возможность делегировать задачи, но ощущается внутреннее сопротивление, я за то, чтобы обратить на это внимание и поработать. Как показывает практика, чем чаще ты просишь о помощи в делах, тем лучше результат, тем больше свободного времени, мотивации и так далее. Без делегирования невозможно масштабироваться, потому что наступит момент, когда ты физически не вывезешь всё.

Как тебя находят клиенты?

Сложно отследить. Я не искала ни одного клиента сама. Может быть, для кого-то прозвучит шизотерически, но я верю во Вселенную и думаю, что пока ко мне идут клиенты, сами меня находят, значит, я полезна миру в том, чем занимаюсь. Как только перестанут идти, сосредоточусь на чём-нибудь другом.

Раскрою карты: конечно, я анализировала источники заказов. Первый источник — это сарафанное радио. Второй — Instagram, в своём блоге я рассказываю о работе, о том, что я писательница, раньше даже в шапке профиля было указано, что я пишу книги на заказ. И третий источник — это трафик на мой личный сайт, где у меня есть страница «Книга на заказ».

На всех моих страницах есть внятный рассказ о себе и видно, что я живой человек, — людей это подкупает, они чувствуют доверие и пишут мне.

На твой взгляд, насколько современным писателям и писательницам нужен личный бренд?

Мы живём в век социальных сетей, а социальные сети — это люди, их лица, их жизнь, мы все в первую очередь смотрим на человека. Наверное, и личный бренд, и публичность сегодня нужны всем. Если только вы не Пелевин. Хотя и у него есть некий личный бренд: когда мы говорим «Пелевин», все себе примерно представляют, что это за персона и о чём его книги. Это случай, когда бренд есть, а публичности нет. Такой личный бренд выстраивается долго, годами.

То есть публичность мне точно помогла. Тут сложно сказать, расстраиваться или грустить из-за этого. Кто-то расстроился бы: «Ну как же, книга гениальная, неужели её бы просто так не купили», а кто-то обрадовался: «Вот я такой классный, ещё и книги мои покупают».

Расскажи, как выглядит современный российский самиздат?

Само понятие «самиздат» не новое. Самиздат был ещё в советское время, но сейчас он сильно изменился — это уже не о запрещённой литературе, а о новых возможностях для писателей и писательниц.

Есть много площадок, на которых можно издать свою книгу. Везде процесс выглядит примерно одинаково: пишешь книгу, оформляешь, публикуешь, а дальше занимаешься её продвижением. Можно пользоваться услугами самиздат-площадок и за умеренную плату получить помощь с редактурой, вёрсткой, корректурой, обложкой и так далее. А можно самостоятельно найти редактора, корректора, дизайнера, как это делала я.

Популярные сервисы самиздата в России

Как, на твой взгляд, современные технологии повлияли на производство и потребление литературы?

Глобально можно посмотреть с двух точек зрения: пессимистичной и оптимистичной.

Пессимистичный взгляд в том, что сегодня литература сильно конкурирует за внимание читателя с другими формами контента: социальными сетями, кино, сериалами. И чаще проигрывает — вечером мы скорее посмотрим сериал, чем отдохнём с книгой.

Но если смотреть оптимистично, то понятно, что литература просто трансформировалась, стало больше удобных форматов. Кроме бумаги, книгу теперь можно читать в смартфоне, слушать в аудиоформате. Да и бумажная книга, на самом-то деле, пережила и компакт-диски, и дискеты, и пленку, и вообще все возможные носители, которые умерли и перешли в онлайн. Возможно, книжные магазины в современном виде исчезнут, останутся или нишевые, или масс-маркет, а сами книги всё больше будут уходить в электронные форматы — но это не плохо.

У нас, кстати, сейчас есть небольшой стартап — с инвестором разрабатываем приложение, для которого планируем брать популярные книги и выстраивать их сюжет в интерактивный сериал с возможностью выбора вариантов развития событий. Например, сейчас мы перекладываем мою книгу «Кир».

Сейчас много приложений, которые делают чтение книг максимально комфортным. Например, ты можешь читать книгу, а как устанешь смотреть в экран — переключиться на аудио. Поэтому с одной стороны, потребление литературы уменьшилось, но с другой — стало сильно удобнее за счёт новых форматов, и это классно.

Конечно, читать печатную книгу приятнее. Но даже на своём примере могу сказать, что когда покупаю печатную книгу, сразу беру и электронную. С печатной я люблю посидеть в гостиной, где-нибудь в комнате почитать под торшером. Потом иду в кровать, хочу продолжить чтение — но в кровати спит муж, и если я включу свет, он будет ему мешать. Поэтому я продолжаю читать уже в электронном формате. У некоторых издательств бывает так, что если купил печатную книгу — электронную можешь смотреть бесплатно. Это удобно.

Наверное, в какой-то степени сейчас тяжёлые времена переживает художественная литература. Если выбирать между художественной книгой и сериалом — чаще ознакомиться с историей проще через сериал.

Но при этом набирает оборот нон-фикшн, в котором книгу ничто не заменит. Да, можно посмотреть лекцию на YouTube, да, можно прочесть статью, но когда нужно целиком погрузиться в тему, без книги не обойтись.

А вообще потребление литературы — это очень индивидуальный процесс.

Сталкивалась ли ты с предубеждениями по поводу женщин в литературе?

Честно скажу, не вспомню. Может быть, что-то и было, но случаев, где я бы сразу почувствовала социальное неравенство, не припомню.

Сейчас в литературе как будто приходит время женщин. Я очень хорошо замечаю, что появляются громкие имена, громкие популярные романы — и их чаще пишут женщины. Это происходит буквально в последние 10–15 лет, ещё даже в начале 2000-х в основном авторами всех бестселлеров были мужчины.

Может быть, так работают сексистские убеждения, что творчество — женская сфера, не знаю. Но я вижу, что в современной литературе много женщин, вижу огромное количество писательниц, которые издаются самостоятельно, которые пишут совершенно разную литературу в совершенно разных жанрах, у них есть своя читательская аудитория. Меня это скорее радует.

Но есть одна тенденция, которая меня раздражает, — обозначать целевую аудиторию какой-то книги как «13-летние девочки». Это прям устоявшееся выражение, которое встречается и в отзывах, и даже в рецензиях. И мне это тоже пишут: «книга для девочек», «книга для 15-летних девочек» и так далее.

Жутко бесит, потому что это стереотип, который никак не отражает интересов и портрета современной девочки-подростка. Что подразумевают, когда говорят, мол, «это книга для 15-летних девочек»? Что она тупая, ограниченная, плохо написанная, с какими-то стандартными жанровыми ходами. Это же получается, что все 15-летние девочки глупые и не интересуются хорошей литературой. А 15-летние мальчики — с ними как обстоят дела?

А ещё меня до сих пор просто убивает премия GQ: «Человек года» и «Женщина года». А женщина не человек, да? Дичь же. И эта премия до сих пор существует, никто ничего с этим не делает. Это, конечно, странно.

Как часто тебе приходится слышать критику и как ты заботишься о себе в такие моменты?

У меня было огромное количество хейта, и он есть до сих пор. Писательская тусовка и комьюнити, да и не только писательские — я говорила с огромным количеством своих друзей: кто работает в кино, кто в дизайне и так далее, — это клоака жуткая.

У меня были попытки влиться в профсообщество, но получилось вообще не классно, потому что со мной никто не хотел общаться и дружить, прямо как в детстве. И потом мне читатели приносили обсуждения из Telegram-канальчиков, где возмущались, да что я вообще о себе возомнила, как у меня может быть такое феерическое самомнение, почему я так много беру за работу.

В моменты критики и хейта я никак особо о себе не забочусь, это моя ошибка. За всю свою жизнь я научилась хорошо прятать чувства и не показывать людям уязвимые места. А даже если они их как-то заметят, я их ещё сильнее припудрю, запутаю, закручу, заверчу, и всё — человек не поймёт, что на самом деле я чувствую.

Когда мне прилетают какие-то неприятные комментарии, я не подаю вида и сама себя убеждаю, что мне пофигу. Хотя, конечно, не пофигу — я же живой человек.

Что помогает — просто блокировать людей, удалять комментарии. Если уж совсем хейт никак не остановить, я просто архивирую пост. Так убираю источник негатива. Ещё у меня есть психолог, есть поддержка мужа, подруг.

А ещё, конечно, моё любимое: когда я понимаю, что меня прямо очень сильно задело, расстроило что-то, я делаю скрин, выкладываю его в сторис и как-нибудь остроумно шучу. И мне все пишут «какой ужас, вот он гад» — я читаю и мне так хорошо становится. Это, наверное, завуалированный способ попросить поддержки.

Несмотря на все сложности, что мотивирует тебя двигаться дальше, что вдохновляет?

Что меня мотивирует? Нет простого ответа. Иногда думаю, что я просто какая-то безумная женщина: написала три книги, написала четвёртую, — и сказать, что они сделали меня известной писательницей? Нет, конечно. Но я всё равно продолжаю верить в свой литературный успех и делать то, что делаю.

Вообще, я целеустремлённый человек, мне сложно бросать дела, не доводя их до конца, я чувствую тревогу. Вот просто есть такая черта: если чего-то хочу, то я это получу. Когда у меня появляется желание, я вообще не вижу препятствий.

Мне хочется менять что-то в мире, менять к лучшему. Помогать людям становиться свободнее, освобождаться от комплексов, страхов, убеждений, которые порой сидят намного глубже, чем мы думаем.

Когда я говорю, что мне хочется менять мир, имею в виду, что я хочу дарить людям свободу самоощущения, свободу мысли. Это и меня тоже мотивирует развиваться.

И ещё я люблю делать что-то наперекор: мне говорят, что я не смогу, не добьюсь — а я понимаю, что должна добиться. Насколько это экологичная мотивация, не знаю, но на определённых этапах жизни она помогает.

Мне совершенно не близко мнение, что человеку подвластно любое дело, любая сфера — нужно лишь захотеть. Я всё-таки верю в предрасположенность, предназначение… Это очень маленькое зёрнышко, оно в зачатке, и только от тебя зависит, как оно будет развиваться, прорастать, колоситься. Моё предназначение — писать. Я пробовала представить, что было бы, исчезни из моей жизни писательство. Я себе говорю: «Кать, считай, что максимум, что ты будешь писать, — это сообщения в мессенджерах, у тебя нет блога, нет книг». В этот момент я чувствовала потерянность: «Если этого нет, что я буду делать? Чем вообще буду заниматься?». Для меня это такой тест, чтобы понять, насколько важно дело, которым занимаюсь.

С чего бы ты посоветовала начать тем, кто хочет написать свою книгу?

Во-первых, нужно разрешить себе это сделать. Позволить себе написать книгу — плохую или хорошую, уж как получится, — но книгу. Нужно просто разрешить себе в этом проявиться. Это первое.

Второе — важно понять, какого склада ты писатель. Как правило, типов много, но классических подходов к работе два: ты или писатель-архитектор, который сначала проектирует свой роман, или писатель-садовник, который что-то посадил, — а там что вырастет, то вырастет. Здесь нет правильного варианта— выберите себе тот, в котором комфортнее работать.

Третье — нужно прислушиваться к себе: если захотелось писать — садиться и писать. Важно как можно скорее брать этот импульс в оборот, не стремиться сделать всё идеально: «Ну у меня же план не готов, как же я сейчас буду писать». Если в такой момент засесть за план, то всё потухнет, спадёт. Отпустите ситуацию и пишите как пишется.

В моей книге, которая скоро выходит, есть часть, посвящённая карьере, деньгам и писательству, и в ней я привожу цитату Беллы Ахмадулиной. Если кто-то не знает, это была поэтесса, популярная в 1960-х, собирала стадионы. Кстати, одна из немногих популярных женщин в литературе того времени — в основном все были мужчины. И вот как-то к ней обратились молодые авторы за советом, как стать популярным поэтом и публиковаться в литературных журналах. На что Белла Ахатовна ответила: «Зачем вам это? Пишите, пока пишется».

Долгие годы меня злил её ответ: «Ей-то легко говорить, она собирала стадионы!». Сейчас я понимаю, что дело не в стадионах, не в признании и даже не в деньгах, которые нам всем нужны для жизни. Дело в самом творчестве. Если вам есть что сказать — говорите, всё остальное неважно, а даже если важно, оно со временем само придёт. Главное — ищите свой голос.

В момент написания не нужно думать, будет ли это издано или не будет, прочтёт это кто-нибудь или не прочтёт. Есть момент творчества, в котором нужно получать удовольствие, — а о том, что будет с текстом дальше, думать нужно, когда уже всё написано.

Фишка в том, что нужно отстать от себя: писать как пишется и довериться Вселенной.

Ты упомянула синдром самозванца — и это очень важная тема. Многие из нас мечтают написать книгу, но часто находят отговорки, что «я недостаточно талантлива, кто меня будет читать, я не училась писательству». Когда у тебя случались похожие мысли, как ты с ними справлялась?

Мне кажется, мне помогла и помогает моя «философия троечника». Даже не философия, а образ жизни. Ты всё время считаешь, что у тебя недостаточно знаний и опыта, поэтому приходится убеждать людей в обратном.

И до сих пор, когда я общаюсь с клиентом, у меня бывает ощущение — хотя это уже десятый, пятнадцатый, двадцатый по счёту клиент, — будто мне его сейчас нужно обмануть, запутать, окрутить, чтобы он согласился со мной работать.

И в какой-то момент, когда я снова находилась в стадии переговоров с заказчиком, и почувствовала, что нужно представить себя в лучшем свете, и у меня как щёлкнуло в голове: «Кать, ты сейчас не представляешь себя в лучшем свете — ты говоришь как есть». То есть всё, что я сейчас расскажу клиенту, это не какая-то презентация с целью получить его любой ценой, это мой реальный опыт, мои достижения. И я начала это анализировать и поняла, что всю свою карьеру говорила всё как есть, я ничего не приукрашивала, не додумывала. И меня настолько пронзило этим осознанием! Оно очень помогло.

Когда я раньше смотрела на успешных блогеров, писателей, певцов, актрис, каких-то селебрити, то, честно сказать, думала, что они какие-то особенные, что в них есть что-то такое, чего нет у меня, и поэтому они достигли многого. И только недавно я поняла, что отличие всех этих успешных людей, помимо трудолюбия, работы над собой, самосовершенствования, в том, что просто они позволили себе быть теми, кем они хотят.

Я раньше с ужасной тревогой и страхом даже себе боялась признаться, что хочу быть писательницей № 1 в России. Хотя мне всегда хотелось этого и до сих хочется, у меня был такой ужас себе в этом признаться… Я думала: «Какой кошмар! Это же какое самомнение, да тебя же засмеют». А сейчас я про это спокойно говорю, пишу и не знаю, получится так или нет — никто не знает, но с учётом того, что я себе просто внутри разрешила ей стать — я сама себе, — мои шансы уже повышаются.

Поэтому я всем читательницам хочу сказать, что ваши шансы стать тем, кем вы хотите, повысятся в разы, если вы себе это просто внутри позволите и скажете, что «да, чёрт возьми, я могу быть как Бейонсе, как Рупи Каур, как Лина Данэм, да! Да я ещё лучше, я имею право» — это работает.